Ольга Григорьева

Крым Анастасии Цветаевой

Для Анастасии Ивановны Цветаевой Крым - не просто географическое место, где она бывала в детстве, юности и старости. Это место знаковых событий, незабываемых впечатлений и потрясений, которые определяют характер человека и его творчества: любовь, смерть, разлука. Это голод и лишения гражданской войны, которые переносила она вместе с семьёй Герцыков-Жуковских. «...Герцыки нам помогали сколько могли, без них мы бы умерли», - напишет потом А. Цветаева в «Воспоминаниях».

В Крыму похоронены её младший сын Алёша и первый муж Борис Трухачёв. И последнее большое произведение писательницы «История одного путешествия» (Феодосия, Издательский дом «Коктебель»; М., Дом-музей М. Цветаевой, 2004) тоже связано с Крымом. А начала писать эту повесть Анастасия Ивановна осенью 1971 года в поезде Москва – Павлодар.

В нашем городе в те годы (начало семидесятых) жил её сын с семьёй. Многие павлодарцы помнят семью Трухачевых и Анастасию Ивановну, приезжающую сюда каждый год. Многие вспоминают её «странности», необычное для тихого провинциального города поведение. «Странности» эти были двух видов. Первые объяснялись тем, что Анастасия Ивановна не признавала никаких условностей и поступала так, как считала нужным (к примеру, в 70 лет каталась на павлодарском стадионе на коньках, и на это зрелище многие приходили посмотреть...). Вторые вполне объяснимы, если знать о потерях этого человека. Павлодарские одноклассницы Ольги и Риты Трухачёвых вспоминают, что бабушка не позволяла внучкам есть ягоды или фрукты, пока не обдаст их несколько раз кипятком и не доведет до кашеобразного состояния. Подружки, ясное дело, беззаботно ели в огороде малину прямо с куста, немытую. Но у бабушки Аси перед глазами стояли ягоды, которые съел годовалый Алеша, умерший от дизентерии...

На могиле Алёши в сентябре 1971 года побывала Анастасия Ивановна вместе с молодым поэтом, своим новым другом Валерием Исаянцем. Вместе с Валерием путешествовала тогда писательница по Крыму. Название ее повести «История одного путешествия» не стоит воспринимать буквально. Это не столько путешествие географическое, и даже не столько путешествие во времени (так как Анастасия Ивановна постоянно вспоминает события, происходящие в Крыму более полувека назад). Это скорее путешествие души, духа... «Ангела послала судьба, - пишет в повести А.И. Цветаева. – Этот подарок Жизни покрывает собой годы, десятилетия труда, разочарованной усталости...»

В июне 2007 года в Крыму (в городе Судаке) прошли пятые Международные Крымские Герцыковские чтения «Серебряный век в Крыму: взгляд из 21-го столетия». Их организаторы – московский Дом-музей Марины Цветаевой и Судакский городской совет, чтения проходили в рамках традиционной 14-ой Международной конференции «Крым-2007». Благодаря участию в чтениях я побывала в крымских городах, связанных с жизнью Марины и Анастасии Цветаевых: Коктебеле, Старом Крыму, Феодосии, Судаке.

Коктебель

О своем первом приезде в Коктебель летом 1911 года Анастасия Ивановна рассказывает в книге «Воспоминания» (часть 10 - «Юность. Москва. Крым. Москва», глава 6 и 7 – «В Коктебель», «Дом Волошина»). Автор описывает, как поразила её природа Крыма, как обитатели дома Максимилиана Волошина разыграли её в первый же день. Марина сказала, что у Макса гостит испанка Кончитта, поэтесса Мария Папер и известный поэт Игорь Северянин. На следующий день «Игорь Северянин» оказался женихом Марины Цветаевой Сергеем Эфроном, а еще две героини – его сёстрами...

И Марина, и Ася были счастливы в то лето. Марина встретила в Коктебеле Сергея Эфрона, к Анастасии приехал сюда из Москвы Борис Трухачёв...

Для каждого пишущего Коктебель – заветное слово, символ творчества, свободы, поэзии. Здесь, в Доме Волошина, в разные годы отдыхали и работали поэты Брюсов, Гумилёв, Мандельштам, Марина и Анастасия Цветаевы, Корней Чуковский, Алексей Толстой, Михаил Булгаков, Максим Горький, Михаил Пришвин, Константин Паустовский и многие, многие другие писатели, поэты, художники, музыканты. Ещё в 1933 году Андрей Белый назвал Дом Волошина одним из культурнейших центров не только России, но и Европы.

Марина Цветаева писала: «Коктебель для всех, кто в нём жил, - вторая родина, для многих – месторождение духа».

Максимилиан Александрович Кириенко-Волошин – поэт и переводчик, блестящий критик, философ, культуролог, замечательный художник, один из заметных деятелей культуры Серебряного века. Дом в Коктебеле строился по его проекту. Изначально задуманное для приема многочисленных гостей здание оказалось очень оригинальным по архитектуре и внутренней планировке, гармонично вписалось в Коктебельский ландшафт. В 1924 году Волошин получил удостоверение, разрешающее создание в его доме бесплатного дома отдыха для писателей. В 1931 году он завещал первый этаж своего дома и находящийся вблизи дом своей матери Всероссийскому Союзу писателей. На базе этих зданий был создан первый в мире Дом творчества писателей. Из всего дачного посёлка Коктебель начала двадцатого века до наших дней волею судьбы сохранились только эти два дома. В 2001 году на базе Дома-музея Волошина был создан Коктебельский эколого-историко-культурный заповедник «Киммерия М.А. Волошина».

Мы ехали по живописной горной дороге из Судака в Коктебель, и без объяснения экскурсовода мне было понятно это название (благодаря скромным познаниям казахского языка): кок – голубой, тобе – гора, ели – земля. Земля голубых гор - так коренные жители, крымские татары, назвали эти благословенные места.

И вот после горного «серпантина» мы подъезжаем к Коктебелю. Конечно, он совсем не такой, каким остался на фотографиях и каким я его себе представляла. Дом Волошина, естественно, стоит вовсе не на пустынном пространстве, как в начале 20-го века – вокруг новые постройки, ларьки, бойкая торговля сувенирами, набережная благоустроена, асфальтирована... Всё это закономерные изменения. Но одна из невосполнимых потерь – это то, что прибрежную полосу в целях укрепления несколько лет назад засыпали щебенкой, и исчез тот волшебный коктебельский пляж, на который море выбрасывало полудрагоценные разноцветные камешки, где сёстры Цветаевы собирали агаты, сердолики, халцедоны. «У Марины – уж целая шкатулочка!» - вспоминала те камешки Анастасия Ивановна.

И всё же – встреча с Коктебелем была больше радостной, чем грустной. А главная радость заключалась в том, что после многолетних реставрационных работ 12 июня 2007 года открывался для посетителей Дом Волошина, и мы, участники Герцыковской конференции, Волошинских чтений, Международной конференции библиотекарей «Крым-2007» стали очевидцами этого знаменательного события. Открытие Дома поэта состоялось в рамках празднования 130-летия со дня его рождения (М.А. Волошин родился 28 мая 1877 года). Дом Волошина, ставший музеем, превратился сейчас в культурный центр, хранящий память не только о Волошине, но и о нескольких поколениях художников и поэтов, деятелей культуры и науки. Сегодня основу бесценной коллекции Дома-музея (более 55 тысяч экспонатов, среди которых немало истинных раритетов) составляют архив и те предметы, которые уже почти сто лет никогда не покидали этот дом и размещены там, где их расположил сам М.А. Волошин, что в мировой музейной практике – исключительный случай. Посчастливилось мне в числе первых посетителей увидеть и кабинет Волошина, хорошо знакомый по описаниям А.И. Цветаевой, и его огромную библиотеку, и картины, и голову царицы Таиах, потрогать перила, которых касались столько дорогих рук, постоять на самой высокой «палубе» этого удивительного дома, откуда хорошо виден природный феномен – профиль М. Волошина на горе Карадаг. Первым это заметил сам Волошин. Изваянный природой на склоне вулкана юрского периода, профиль поэта обрамляет Коктебельскую бухту справа. А слева, на самой вершине горы Кучук-Янышар, находится могила Максимилиана Волошина. Перед смертью, в 1932 году, он сам указал это место и просил не сажать вокруг его могилы цветов и деревьев, чтобы ничем не нарушать первозданной красоты здешних мест. Каждый, кто идет поклониться праху поэта, берёт с собой выброшенный на берег небольшой коктебельский камешек...

Феодосия

В Феодосии на доме № 13 по улице В. Коробкова висит памятная доска: « В этом доме в 1913-1914 г.г. жила писательница Анастасия Цветаева, бывали Марина Цветаева и Максимилиан Волошин». Скоро здесь будет открыт музей Цветаевых, сейчас идет работа над экспозицией. Сотрудники музея были благодарны мне за материалы о павлодарском периоде жизни Анастасии Ивановны, эти годы в её биографии были малоизвестны.

Время перед первой мировой войной, когда сёстры Цветаевы вместе с детьми жили в Феодосии, можно назвать началом поэтического триумфа Марины Цветаевой. Вдвоем с Асей они читали на поэтических вечерах Маринины стихи, читали в унисон, их голоса удивительно сливались и производили неповторимое впечатление на слушателей. М. Цветаева написала здесь многие стихи, ставшие теперь классикой: «Генералам 12-го года» (Феодосия, 26 декабря 1913 г.), «Над Феодосией угас Навеки этот день весенний...»

Но если Коктебель Цветаевых – это счастье, любовь, волшебство первых встреч, то Феодосия, Старый Крым и Судак для Анастасии Ивановны Цветаевой оставались в памяти тяжелыми лишениями гражданской войны.

1917 год стал для Анастасии Цветаевой годом потерь. В Москве умер второй муж – Маврикий Минц, умер годовалый ребёнок. Осенью в Феодосию приезжает Марина – поддержать сестру в ее горе.

Марина Ивановна пишет мужу из Феодосии 19 октября 1917 года: «...Здесь очень ветрено, у Аси ужасная квартира, сплошной сквозняк. ...Крупы здесь совсем нет, привезу что даст Ася. ... Муки тоже нет, вообще – не лучше, чем в Москве. Цены гораздо выше. Только очередей таких нет”.

Но скоро, очень скоро начнутся и очереди, и нехватка продуктов и воды... Крым времен гражданской войны, “первых лет красного террора”, описанный Иваном Шмелевым в “Солнце мертвых”, видела и Анастасия Цветаева. Некогда благодатный край голодал... Люди убивают друг друга за кусок хлеба... Мальчишки, как собачонки, грызут копыто лошади, которая пала еще зимой... 12-летняя девочка продает себя за один обед... Всемирно известный профессор, автор учебников, ходит в лохмотьях по базару и побирается...

Старый Крым, Судак

В поселке Старый Крым А.И. Цветаева жила в 1919 году в доме, который находится на нынешней улице Ленина, 86. А материалы о её пребывании в Крыму собраны в литературно-художественном музее. В зале дореволюционной истории представлен известный снимок сестёр Цветаевых 1911-го года. В разделе, посвященном творчеству поэта Григория Петникова, несколько фотографий Анастасии Ивановны с этим поэтом. Петников теперь мало известен широкому читателю, но то, что он сделал как переводчик, наверняка известно всем. Наверное, мало найдется взрослых людей, кто не читал бы в детстве сказки братьев Гримм. А перевёл их на русский язык Г. Петников. С ним Анастасия Ивановна общалась в каждый свой приезд в Крым. Здесь снимки, сделанные в Коктебеле в 60-е годы, в Старом Крыму (1969 год). Отдельно представлены в Старокрымском музее личные вещи, книги А.И. Цветаевой.

В Старом Крыму умер от тифа первый муж А.И. Цветаевой – Борис Трухачёв (могила его не сохранилась). Экскурсовод рассказала, что, когда он лежал в горячке, Анастасия Ивановна на коленях ползла до церкви, чтобы вымолить его выздоровление. Но священник, которого она звала к умирающему, отказался прийти, боясь заразиться, отказался и врач. Спасти Бориса не удалось...

Да нет, да нет, - в таком году

Сама любовь – не женщина!

Сама Венера, взяв топор,

Громит в щепы подвал.

В чумном да ледяном аду,

С Зимою перевенчанный,

Амур свои два крылышка

На валенки сменял, -

писала Марина Цветаева (“Поцеловала в голову...”).

Воспоминания о тех тяжелых годах разбросаны по разным произведениям Анастасии Ивановны. В повести “Старость и молодость”, описывая трудности с водой в Кокчетаве, А. Цветаева опять вспоминает Крым: “...Она иногда кажется мне тою серебряной водой – влагой, какой в 19-м году века являлась в Судаке в пору гражданской войны: колодцы близ моря – соленые, а за пресной водой было далеко идти по горной тропинке (да еще дадут ли взять?) – и, принесенная, цедилась на полустаканы и отливала целебностью и серебром”.

В той же повести – вновь и вновь – отзвуки страшного времени: Анастасия Ивановна с наступлением холодов отдала Рите матрац, под ним – две старые хозяйские телогрейки... “Мощусь на них... До сих пор касалась их с отвращением (все живет в памяти завшивленность шинелей и телогреек гражданской войны)”.

Там же: “...Где моя силушка, ворочавшая (не телом, всегда худая была) - энергией молодости и упорства - ...бревна для топки в годы разрухи...”

Эта девочка, выросшая в интеллигентной дворянской семье, с заботливыми няньками, строгими наставницами в пансионах, пишущая романы – ворочала бревна, таскала воду, добывала еду для семилетнего сына. Боролась, как могла, с “широковетвистой мелочью быта” (выражение М. Цветаевой). Как подходили ей тогда слова Марины, которые писала она в записных книжках: “Когда я, в отчаянии от нищенства дней, задушенная бытом и чужой глупостью...”

“Из всех, кого я знаю, кажется только мы с Асей приняли всерьез библейское слово о добывании хлеба насущного в поте лица своего...”

“У нас с Асей роман с черной работой”. (М. Цветаева, “Неизданное. Записные книжки. В 2-х т. Том 1”. 1913-1919 гг. - М., “Эллис лак”, 2000.)

А была я когда-то цветами увенчана

И слагали мне стансы - поэты.

Девятнадцатый год, ты забыл, что я женщина...

Я сама позабыла про это!

Марина Цветаева писала это в октябре 1919 про свою жизнь в голодной и холодной Москве. Получилось, что и о сестре тоже...

“...За последние полгода в Судаке они с сыном испытали голод, лежали в больнице Красного Креста (это здание в Судаке сохранилось – О.Г.). Их оттуда свели под руки...

В ответ на расклейку записок о преподавании языков, с первых же дней находит уроки: у начальников, у торговцев. Отношение – как к служанке. Впускают с черного входа, о деньгах приходится напоминать. Зато – счастье купить на свой труд – на базаре – вязочки дров и... печь на подсолнечном масле! оладьи! из серой муки! Быть сытыми!” - это о себе (в третьем лице) и Андрюше пишет А. Цветаева в романе “Amor”.

Аделаида Герцык в 1921 году в Судаке написала стихотворение «Подаяние»:

Метель метёт, темно и холодно,

Лицо закидывает стужей.

А дома дети мои голодны

И нечего им дать на ужин...

«Грань, за которой всё прощается», унижение и принятие подаяния ради спасения ребенка пережила тогда и Цветаева.

Эти невероятные тяготы и лишения не ожесточили Анастасию Ивановну, а скорее закалили характер и волю и, возможно, стали той жестокой репетицией, благодаря которой она перенесла потом 17 лет лагерей и ссылок. Потери не повергли её в уныние и отчаяние, а научили ценить каждый миг земной жизни, относиться к людям и всему живому с трепетом и любовью, ставить жизнь духа выше быта. Такие выводы делают для себя только очень сильные личности, какой и была Анастасия Ивановна.

Крымские встречи

Герцыковские чтения в Судаке подарили много замечательных встреч, удалось познакомиться и подружиться с людьми, которые давно занимаются изучением жизни и творчества Анастасии Ивановны Цветаевой. Это поэт, журналист Наталья Савельева (сейчас она работает в театре песни Елены Камбуровой) и кандидат физико-математических наук Юлия Пустарнакова. Они выступили на 5-х Герцыковских чтениях с очень интересным докладом-исследованием «Пять имен из окружения М.Волошина». И на предыдущих чтениях их сообщения несли в себе новую информацию, открывали малоизученные страницы в жизни Марины и Анастасии Цветаевых: «Сёстры Цветаевы в имении Бусалак (комментарии к роману А. Цветаевой «Амор»)»; «Сёстры Цветаевы и семья Айвазовских (некоторые подробности крымской биографии Марины и Анастасии Цветаевых)».

Н. Савельева и Ю. Пустарнакова познакомили меня с удивительным человеком, художницей Александрой Ивановной Богоявленской, ей осенью этого года исполнится 89 лет. Александра Ивановна общалась с А.И. Цветаевой, когда та приезжала в Судак и Коктебель (Анастасия Ивановна подписала тогда ей свою книгу «Воспоминания»). Этот светлый, творческий человек, художник и поэт, показалась мне очень похожей на саму А.И. Цветаеву, не только внешне, но прежде всего – богатой внутренней жизнью, добротой и вниманием к людям. Не раз в беседе она повторила слова: «Человек – высшее существо на Земле, выше только Бог». Вот так трепетно она относится ко всем приходящим в дом, хотя далеко не все заслуживают такого отношения (несколько лет назад кто-то прихватил подписанную А.И. Цветаевой книгу)...

Александра Ивановна, поэт и художник - живой представитель Серебряного века, судьба её удивительна и полна добрых дел, она заслуживает отдельного рассказа... А ещё Александра Ивановна пишет стихи. В 2006 году вышел сборник её стихотворений «Осень в Крыму» (стихи разных лет): «...Когда нет рядом никого, и трудно в жизни выстоять, я с болью в сердце подойду к Судакской милой пристани...» Александра Ивановна очень любила гулять по побережью, была деятельным, подвижным человеком, а несколько лет назад болезнь приковала её к постели. Но деятельной она остается и сейчас: читает, пишет, следит за новинками литературы, у неё частые гости – поэты, писатели, художники. Я очень рада, что познакомилась с ней, впечатление такое, что воочию окунулась в неповторимую атмосферу Серебряного века, будто поговорила с самой Анастасией Ивановной Цветаевой...

Павлодар – Судак – Коктебель – Феодосия – Старый Крым – Павлодар.

Зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии

Планируя в марте путешествие по Крыму обнаружила, что в Феодосии уже несколько лет открыт Музей сестёр Цветаевых – Марины и Анастасии. Неудивительно - раньше Крым был украинский, информация о музее прошла мимо меня. В музей ходили дважды – в пятницу вечером он оказался закрыт без объявлений в честь крымского праздника. На следующий день мы туда попали и взяли экскурсию.
Моя Феодосия – большая промзона, вдоль линии моря ветка железной дороги, отделённая рядом домов от проезжей части. В центре Феодосии как в Бердянске – рельсы, ведущие в порт, тянутся вдоль всей набережной. Только железная дорога отделена от пешеходной части невысоким заборчиком. Пляж узкий, галечный. В порту краны. Караимы и генуэзцы, чьё незримое присутствие продолжает чувствоваться на старых улочках. Остатки генуэзских крепостей. Лёгкий оттенок восточного колорита. Малоэтажные дома различных времён. Много кошек. На розовой пятиэтажке в центре памятная доска - здесь был Королёв.
Цветаевский Крым объединил в себе всё дорогое, что было в жизни у Марины – воспоминания о родителях, юность и молодость, встречу с будущим мужем, Волошина и его окружение, сестру Анастасию, их тогдашних детей и общих друзей. Также Крым оказался чудесной страной, одновременно древней греческой Элладой и экзотичным Константинополем, местами обожаемого ей Пушкина и коктебельским домом Максимилиана Волошина – друга, мистика и учителя.
В молодые годы Марине посчастливилось жить в местах, где её переполняли радость и гармония. Родительский дом в Трёхпрудном переулке, дом в Тарусе, Крым с присутствием Волошина, и а также какое-то время квартира в Борисоглебском переулке. В счастливые моменты жизни Марина словно впитывала в себя энергетику этих мест, оставляя там частицу себя, своего присутствия. В светлых местах поэзия была частью реальности, а реальность – частью поэзии, они переплетались и дополняли друг друга.
Но дом в Трёхпрудном раскатали на брёвна, а потом построили на его месте краснокирпичного шестиэтажного монстра. Дом в Тарусе позже снесли на глазах дочери Ариадны. Военно-революционный Крым лишился своей щедрости и гостеприимства, обернувшись голодом, кровью и расстрелами. Квартира в Борисоглебском как и вся Москва, как и вся большевистская Россия оказалась свидетельницей голода, нищеты, грязи и тяжёлого быта. Словно жизнь говорила поэту – не привязывайся, не привязывайся, не привязывайся!
Остальные места оказались временным обиталищем, борьбой за выживание, бедность и тяжёлый быт стали постоянными спутниками в страшной и непонятной реальности тех времён – Чехия, Франция, Болшево, предвоенная Москва, и, наконец, страшная Елабуга. Но с каждым новым местом поэзия Марины Цветаевой восходила на новый уровень, это была другая Марина и другие стихи. В счастливых местах Марина чувствовала своё единство с миром, раскрывалась и вбирала в себя ощущения и впечатления, в чужих местах приходилось закрываться и быть сильной, держать удары судьбы, уходить из реальности в поэзию. К моменту возвращения в Россию внутреннего света осталось немного – хватило только на выживание. Поэзия иссякла, да и момент для рождения свободных стихов Марины был очень неподходящий. Источник жизни и стихов словно померк и тихо угас в Елабуге.
- А вы знаете, почему сёстры Цветаева приехали в Феодосию поздней осенью 13 года? Они похоронили отца, очень переживали утрату и решили поехать туда, где им было хорошо. Молодые, красивые, талантливые – в городе их поддерживали и сочувствовали, старались не оставлять одних, - рассказывала экскурсовод.Часто бывали в семье художника Богаевского, выступали с чтением стихов на два голоса.
В отличие от московских музеев среди экспонатов оказались подлинники. Я незаметно постаралась потрогала кресло, на котором любила сидеть Марина. Понравилась круглая цилиндрическая печь-голландка. Топка находилась в коридоре, а полукруглая стена выходила в другую комнату.
Разглядывая музейные стенды увидела знакомое лицо на старой фотографии - Викентий Вересаев, я зачитывалась им в школе.
- Неужели они были знакомы? - Да, - подтвердила экскурсовод. Очень странное ощущение, когда известные люди, с которыми интересуешься в различные периоды жизни, оказываются знакомыми. Для меня - столкновение двух миров, моего прошлого и настоящего. Позже вспомнила красочное вересаевское описание пляжного конфликта Волошина и Дейши-Сионицкой.
- Что это? - среди привычных вещей красовалась потемневшая от времени чугунная загогулина, которая отдалённо напоминала непонятный инструмент.
- Это ручка от калитки дома знакомых, которой касались руки Марины и Анастасии.
- Ни за что бы не догадалась!
- А вы уже были в доме Волошина? - Завтра собираемся. - К сожалению, там так мало представлена Марина Цветаева, они часто гостили в Коктебеле.
На следующий день мы высадились из маленького автобуса в Коктебеле и пошли к морю. Странное безмолвие повисло в воздухе. Чернеющие горы, хмурое небо, море и пустота. Навстречу не попалось ни одного человека, только кошки. Курортные города вне сезонного времени всегда выглядят иначе, но Коктебель был особенным.
- Он, - поняли мы, увидев необычное строение тёплого песочного цвета с закруглёнными окнами. Дом-корабль. Первый зал, второй. Экскурсовод на редкость молчалива, мы взяли только осмотр.
- Смотри, это руны - на портрете Волошина ворот рубахи был вышит руническими символами.
- Акварели необычные, Рериха напоминают. А вот фотография Королёва. Они были знакомы с Цветаевой?
- Да, он тут часто бывал, мог ночевать остаться, - второе столкновение миров за сутки. И ощущение прикосновения к чему-то большому, сильному и когда-то знакомому. Второй этаж, мастерская Макса, другое ощущение пространства. Царство Мастера, который умеет чувствовать Энергию. Я поняла откуда у Марины Цветаевой эзотерическое восприятие мира - от Волошина. Она не писала об этом, тайна была для неё более интимная, чем личная жизнь. Всё, что касалось души не выносилось на обозрение, выливалось в стихи.
- Сейчас построили новую набережную, из окон мастерской не стало видно полосу прибоя, этот вид раньше обладал большой силой.
Задаю экскурсоводу заготовленный вопрос, хотя ответ знаю:
- Волошин обладал эзотерическими знаниями?
- Да, несомненно. Марина Цветаева его даже пироманом называла. Однажды они сидели в комнате, вдруг перед камином загорелся огонь. Все побежали к морю за водой, а Волошин спокойно остался, поднял над огнём руки, что-то забормотал. Возвращаются с полными бидонами, Волошин смеётся, огонь погас.
- Какой необычный кабинет!
- Здесь всё подлинное, Волошин сам проектировал и участвовал в строительстве. Этот почти окаменевший тёмный кусок дерева -обломок старинного корабля, выброшенный приливом на пляж. Волошин говорил, что это часть корабля аргонавтов. Краски он сам делал по старинному рецепту. Вторая жена смогла сохранить, даже во время войны и оккупации почти ничего не пострадало. Одни дома разбомбили другие сожгли или разобрали, а это чудом уцелел.
- Какая ужасная скульптура перед памятником на площади! Цементные синие шары, покрытые квадратами мелкой плитки.
- Это что, здесь после перестройки перед домом ресторанчик построили. Каждый вечер под окнами крики, громкая музыка, шашлычный дым, пьяные посетители. С трудом убрали, сейчас спокойней стало.
Мир Макса Волошина был самым сильным впечатлением от поездки в Крым. Хорошо, что я попала в Коктебель ранней весной. Ощущений хватило, дополнительная информация оказалась бы лишней. Мы прошлись по пляжу. Холодало. Хотелось задержаться в этом безлюдье.
- В Коктебеле ощущается другое течение времени, - услышала я позже, - его либо не понимают и отрицают, либо возвращаются. Там пишется и творится по другому, многие на себе это почувствовали.
Через полтора месяца после возвращения я хотела написать часть про цветаевский Крым. Но словно упёрлась в стену, не могла писать про Коктебель. Отложила на полгода, на днях вернулась. Макс меня дождался. Я уже знала, что искать. Читала статьи, смотрела фильмы, выписывала, картина начала складываться.
Все эпитеты - мыслитель, исследователь, поэт, художник, философ, критик и т.д - показывают отдельные грани, но не дают объёмного понимания личности. Многие считают, что Волошина не оценили по заслугам ни в его время, ни сейчас. Советская власть предпочла закрыть глаза на его заслуги, в те времена было не до судеб отдельных людей. Макс не скрывал своей аполитичности к любой власти, не разделял ценностей социума. Спасибо, что сумел в живых остаться, запрет на деятельность и публикации - не самая большая цена за выживание в условиях советской мясорубки первой половины прошлого века. Умер своей смертью в своём доме в статусе полупризнанного поэта, похоронили там, где хотел. В жизни Волошина много будто случайных странностей, которые можно назвать случайными совпадениями.
Макс называл восточную часть Крыма Киммерией. Кимммерийцы - это доскифские племена. Макс любил рисовать Киммерию, сохранилиось множество акварелей. Это были не просто рисунки, не просто пейзажи. Американский космонавт Нил Армстронг разглядывая альбом акварелей Волошина заметил - такое чувство, что этот человек побывал на Луне. Крымские геологи, познакомившись с пейзажами Волошина заказали ему альбом - его рисунки очень точно отражали геологическую структуру рельефов местности. Недаром Волошина часто сравнивают с Рерихом - похожая энергетика, мировоззрение, пейзажи заключают в себе ретроспективный портрет местности, словно соединяют потенциалы прошлого и будущего. Медитации с горными пейзажами. Взаимосвязь цивилизаций, взаимодействие земли и космоса. Плотно-прозрачные силуэты гор короной замыкают море и небо в рамку бытия. Тринити, святая троица. Горы - отец, море - сын, а небо и воздух - святой дух.
На одной старой репродукции я увидела название Кокъ-Тебель. Два символа, а смысл другой. Вернее, три, Т и т - это разное значение. В молодости Макс много путешествовал. Была цель - познакомиться с культурой разных стран, познать все религии мира, вернуться в Россию и применить это. Католицизм, буддизм, масонство, теософия, антропософия плюс экстрасенсорика помогли глубже понять православие. Он был способен если не соединить, то приблизить Запад и Восток, уловить связь времён и событий. Макс часто напоминал большого ребёнка, сохранил детскую первозданность и ребячливые манеры. Великан с детским характером. Некоторые знакомые считали его незрелым, но это был способ познания мира и человеческой души. Он обожал игры и розыгрыши, в каждом маленьком человеке видел личность и легко находил с ним общий язык.
Свою биографию Максимилиан Волошин разделил на семь семилетий совсем не случайно. По восточным канонам есть 7 чакр, каждая из которых связана с тонким телом, а все семь тонких тел полностью формируются к 49 годам и наступает период зрелости. Он обладал сильным даром предвидения, мог предсказать события как в истории страны, так и в жизни отдельного человека. В то же время считал этот дар лишением иллюзии свободы выбора. Понимал, что все события предопределены и приподнимать покров будущего опасно. Говорят, когда он работал, от него летели электрические искры. Макс умел не только гасить, но и вызывать огонь. Он называл свою способность управлением стихии. На дуэли с Гумилёвым пистолет Волошина дважды дал осечку. Возможно, это не было случайностью. При своём пацифизме и нежеланием убивать людей Макс мог навести оружие на человека будучи полностью уверенным, что выстрела не будет. Повелел стихии осечься.
Никогда Макс не повышал голос, не выходил из себя, мог понять и принять любого человека. Умел талантливо слушать, талантливо рассказывать, писать - талантливо делать всё. Щедро делился своим теплом, знаниями, пищей, кровом. Дарил людям свою поддержку, дарил встречи с друг другом, дарил самих себя. Созидал и создавал на всех уровнях, самым ценным для него были люди, человеческие судьбы и жизни. В войну спасал белых от красных, а красных от белых, заступался за известных людей. Молился за всех. Не разделял людей и их врагов, жертв и палачей, видел в них две части одного целого. Молитва за палача часто оборачивалась спасением жертвы, Макс умел применять Законы Мироустройства. Лишь однажды он посмотрел в глаза и отказал в ночлеге незнакомцу, но дал ему большую сумму денег. Впоследствии оказалось, что человек только что совершил тяжкое убийство.
Максимилиан Волошин был сильным мистиком, он умел формировать пространство, воздействовать на людей и ситуации. Мудрец с детской душой, хорошо знакомый с энергией Вселенной. Всё, к чему он прикасался, имело этот энергетический отпечаток. Люди, гостившие в Коктебеле, получали творческий импульс. Он мог считывать информацию о человеке с одного взгляда, а лучше с одного общения. Видел светлое и тёмное, прошлый опыт и потенциал. Знал, куда и как достаточно подтолкнуть и направить человека, чем помочь. Недаром Марина Цветаева говорила - у Макса была тайна, он сам был тайной. Необычное сочетание открытости и таинственности.
В годы войны дом Волошина возвышался в центре набережной, его несколько раз хотели уничтожить то наши, то не наши. Вторая жена Мария Степановна несколько раз с криком выхватывала из рук захватчиков волошинские вещи, а потом закопала будущие экспонаты в саду от греха подальше. Вещи сохранились до сих пор. Когда у неё в войну обнаружили онкологию, то ей и сопровождению выписали пропуска, вывезли в Феодосию, известный хирург её прооперировал, после чего она прожила больше 30 лет и сохранила наследие Волошина. Недаром в молодости по Марии ошибочно отслужили панихиду, что предвещало долгую жизнь. Энергетика Макса защищала близких и того, что было дорого. Интересно, расстреляли бы Гумилёва, если бы он не вызвал на дуэль Волошина? По непроверенным данным Вселенная способна защищать людей со светлой энергетикой и наказывать их обидчиков.

Королёв ноябрь 2016.

В 1892 году в московской семье родилась Марина Цветаева. Ее отец был профессор Цветаев, историк и искусствовед. И.В. Цветаев являлся основателем Московского музея им. Пушкина. А в 1894 г. появилась на свет младшая сестра Марины – Анастасия. Сестры получали знания, как дома, так и за рубежом в пансионах Германии и Швейцарии.

Ася Цветаева в 1915 г. выпускает свою первую философскую книгу «Королевские размышления».

Марина пишет свои первые сборники стихов «Вечерний альбом», «Волшебный фонарь», «Чародей» с 1910-1914 гг.

В эти же годы сестры Цветаевы в первый раз приехали в Крым в 1911 году. Они гостили у М. Волошина в Коктебеле.

Летом они посетили Феодосию, которая очаровала их, укрепила их поэтическое самосознание. Красота волшебного города навсегда осталась в сердцах Аси и Марины. За время проживания здесь до 1914 г., сестры познакомились с А.М. Петровой, М.П. Латри, Н. Айвазовской, П.Н. Лампси, Н.И Хрустачевым.

На фото- Цветаевы в Феодосии:

Были у них успешные выступления на концертах, посвященных поэзии и музыке. Тогда они еще были неизвестны общественности.

В этом чувственном портовом городе М. Цветаева написала одно из своих лучших творений «Над Феодосией угас…». За период жизни в Крыму творчество Марины пошло на подъем, в 1914 г. была закончена работа над книгой «Юношеские стихи». В благодарность поэтесса посвятит Волошину свои воспоминания «Живое о живом» и стихотворения «Icihault».

Марина была замужем и счастлива в их семье со своей маленькой дочкой. Сестры гостили друг у друга, не забывали о своем друге Волошине.

В 1927 г. Анастасия заканчивает книгу «Голодная эпопея», которую опубликовать ей не разрешают. Она отправляется в Европу и видится с сестрой в последний раз. В 1933 г. Асю арестовывают и отправляют на Дальний Восток, отняв все публикации, записи. В лагере она и узнает о самоубийстве сестры.

История создания и наши дни

На сегодняшний день сохранились письма, блокноты с впечатлениями Цветаевой от Феодосии. На домах, где проживали сестры Цветаевы установлены памятные доски. Поклонники творчества сестер собирали вещи и материалы, которые могли бы послужить началом для открытия музея в их честь.

На видео- музей Марины и Анастасии Цветаевых в Феодосии:

Большая работа была проделана И.М. Двойниной и ее единомышленниками для воплощения их мечты в действительность. В 90-х гг. было собрано около 1000 предметов для музея, были проведены вечера памяти, цветаевские костры.

Информация о том, что был создан музей, освещалась в СМИ. Администрация города поддержала общественные начинания и оказала помощь. В 2001 году был официально открыт музей Анастасии и Марины Цветаевых, а город выделил под музей помещение, в котором и снимала квартиру Ася Цветаева.

Музей зарегистрирован как заповедник «Киммерия М.А. Волошина».

Для тех кто хочет отдохнуть на водных атракционах, после проведённой экскурсии, стоит посетить

А вот где дешевле всего разместиться в городе, находясь на отдыхе, поможет разобраться информация о

А вот для тех, кто привык отдыхать ни в чём себе не отказывая, стоит выбрать

Что можно увидеть

В музее можно узнать историю самого города Феодосии.

В зале представлены:

В другой комнате можно увидеть обстановку жилой квартиры:

Экскурсия по музею была бы неполной без их стихотворений и рассказа о жизни Цветаевых. Путь Марины более трагичен, чем у ее сестры, она покончила с собой в Елабуге. Анастасия прожила долгую творческую жизнь, до конца сохраняя в памяти творения сестры. Она смогла в 98 лет продекламировать их на английском, на мероприятии в Амстердаме.

Проводятся памятные литературные вечера по датам, связанным с Мариной и Анастасией Цветаевыми. А вот какие достопримечательности в Феодосии можно посмотреть ещё, подробно описано в данной

Экскурсионная программа

Музей находится в Феодосии по улице Коробкова, дом 13. Летом здание работает с 10 до 6 вечера, а зимой с 10 до 4 дня, выходные только зимой по понедельникам.

Для заказа экскурсии нужно приобрести билет ценой 60 рублей, без экскурсии – 40 рублей.

Студентам скидка – вход 25 рублей, с экскурсией – 30 рублей. За фотосъемку нужно будет заплатить символическую сумму в 20 рублей, за видеосъемку – 60 рублей. Киносъемка – 200 рублей за час.

Для тех кто хочет посетить больше знаменитых мест, стоит обратить своё внимание на

Экскурсовод работает с группами от 3 человек. Расписание экскурсионного обслуживания: с 10.00, с 12.00, с 14.00, с 15.00, с 16.30

      Цветаева Марина Ивановна (1892 – 1941), русская советская поэтесса. Неоднократно бывала в Крыму. Впервые, по свидетельству сестры поэтессы, А. И. Цветаевой, – в 1905 г. в Ялте вместе с матерью, страдавшей туберкулезом. Жили Цветаевы на даче Е. Я. Елпатьевского. Спустя шесть лет, летом 1911 г., Марина Цветаева живет в Гурзуфе, откуда переезжает в Коктебель, где гостит в доме поэта М. А. Волошина, с которым она познакомилась в 1910 г. в Москве после выхода своей первой книги «Вечерний альбом». В Коктебеле, где прошли самые счастливые годы ее жизни, Цветаева познакомилась с Сергеем Эфроном, который стал ее мужем.

Встреча с Пушкиным

Я поднимаюсь по белой дороге,
Пыльной, звенящей, крутой.
Не устают мои легкие ноги
Выситься над высотой.

Слева – крутая спина Аю-Дага,
Синяя бездна – окрест.
Я вспоминаю курчавого мага
Этих лирических мест…

В 1913 г. Цветаева вновь в Крыму, в Феодосии. В Крыму написаны стихотворения «Идешь на меня похожий…», «Моим стихам…» и другие. Для понимания того места, которое занимал Крым в жизни Цветаевой, большое значение имеют слова ее сестры: «Читающие теперь стихи зрелой Марины Цветаевой уносят с ее страниц трагический образ поэта и женщины, не нашедшей себе в жизни счастья. И никто, кроме меня, ее полублизнеца, не помнит тех лет ее жизни, которые это оспаривают. Но я помню и говорю: Марина была счастлива с ее удивительным мужем, с ее изумительной маленькой дочкой – в те предвоенные годы. Марина была счастлива». По словам Ариадны Эфрон, дочери поэтессы, «тот Крым она искала везде и всюду – всю жизнь…».

В последний день августа в поэтическом календаре скорбная дата: 75 лет со дня смерти одного из ярких и трагических литераторов Серебряного века Марины Цветаевой. Как и у каждого заметного поэта, жизнь Марины Ивановны слилась воедино с её творчеством, стала единой с ним по букве и духу. Так и шла Цветаева вместе со своей музой по поэтической стезе вдвоём – недолюбленные, недопонятые, особенные.

Смерть поэта покрыта мраком тайны. До сих пор не известно точное расположение её могилы на Петропавловском кладбище в Елабуге…

В 1960 году сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, "между четырёх безвестных могил 1941 года", установила крест с надписью "В этой стороне кладбища похоронена Марина Ивановна Цветаева". В 1970 году на том месте было сооружено гранитное надгробие. Позднее, будучи уже в преклонном возрасте, Анастасия Цветаева стала утверждать, что надгробие находится на точном месте захоронения сестры.

Гибель Марины Цветаевой вызывает вопросы у исследователей её жизни и творчества. Известно, что, как и Есенин, она покончила жизнь самоубийством. Покончила ли? Сейчас приводится много доводов о том, что Цветаеву убили.

Своим мнением делится с нами профессор кафедры русской и зарубежной литературы факультета славянской филологии и журналистики КФУ, доктор филологических наук Ирина Остапенко:

– Для того чтобы убить человека, не обязательно физически надеть ему петлю на шею, – размышляет Ирина Владимировна.– Этой петлей стал для Марины Цветаевой тот сломанный мир, во времена которого ей выпало жить. А времена, как известно, "не выбирают, в них живут и умирают"... Смерть Марины Цветаевой, на мой взгляд, стала, вопреки ожиданиям, гимном свободному человеку. Она жива в своём слове, стучащемся в наши души.

Судьба поэтессы не была ровной. Творческий рассвет в годы Первой мировой войны. Замужество, рождение дочери, нищенская жизнь в эмиграции. И только поэтическая работа позволяла оставаться собой. В 1923-м в Берлине вышла книга "Ремесло", получившая высокую оценку критики. В 1924-м, во время пражского периода, были созданы "Поэма Горы", "Поэма Конца". Ещё через два года поэтесса закончила поэму "Крысолов", работала над поэмами "С моря", "Поэма Лестницы", "Поэма Воздуха".

Если поначалу русская эмиграция приняла Цветаеву как свою, то очень скоро её независимость, её бескомпромиссность, её одержимость поэзией обрекли её на полное одиночество. Она не принимала участия ни в каких поэтических или политических направлениях. "Некому прочесть, некого спросить, не с кем порадоваться", "одна всю жизнь, без книг, без читателей, без друзей...", – сокрушалась поэтесса. Последний прижизненный сборник вышел в Париже в 1928. Назывался он – "После России".

В конце тридцатых годов Цветаева вместе с семьёй вернулась в Россию. Она объясняла свой выбор просто: "Моя неудача в эмиграции – в том, что я не эмигрант, что я по духу, то есть по воздуху и по размаху – там, туда, оттуда…". Но Россия была уже не та: мужа и дочь вскоре арестованы, а сестра Анастасия уже два года была в лагере, отнюдь не в пионерском. Марина Цветаева жила в Москве по-прежнему в одиночестве, перебиваясь переводами. Война забросила её с сыном в Елабугу. Там и застал её последний день лета 1941 года. Последний день её жизни.

Сегодня о Цветаевой написаны десятки книг. Но очень коротко и образно сказал про неё Юрий Нагибин: "Беда Цветаевой, если это беда, что она не создала себе позы, как Анна Ахматова. Та сознательно и неуклонно изображала великую поэтессу, Цветаева ею была".

Мы же продолжаем нашу беседу с Ириной Остапенко. Ирина Владимировна рассказывает о крымском периоде Цветаевой:

– Марина Цветаева была в Крыму не единожды. Это и детство, и юность, и первые годы зрелости, это большой и временной пласт пребывания на полуострове (с 1905 по 1917, периодически, иногда подолгу в Ялте, Севастополе, Гурзуфе, Феодосии, Коктебеле), и это опыт общения с легендарными личностями. Тот же Максимилиан Волошин, увидевший "в девчонке – Марину", её коктебельское литературное окружение. ... С Крымом связана как личная судьба поэта (с Сергеем Эфроном Марина Цветаева познакомилась в доме Волошина), так и вовлечённость её частной жизни в круговорот истории (революция
1917 года внесла непоправимые коррективы в личную судьбу). Покинув Крым в конце ноября 1917 года, Марина Ивановна уже больше никогда не приедет сюда, но, по словам дочери Ариадны, она "Крым…искала везде и всюду – всю жизнь".

По словам Ирины Остапенко, изучением крымского периода творчества Цветаевой занимаются в Крыму в первую очередь сотрудники музея-заповедника "Киммерия М. А. Волошина", куда входит и Музей сестер Цветаевых в Феодосии. Это Зоя Тихонова, заведующая музеем Марины и Анастасии Цветаевых, Марина Жарикова, зав. отделом научно-информационной и организационной работы музея-заповедника "Киммерия М. А. Волошина", научные сотрудники Марина Федоренко, Оксана Гришиненко и др. Кроме того, Музей-заповедник "Киммерия М. А. Волошина" совместно с университетом проводит Международные Крымские Волошинские и Герцыковские чтения, где обсуждаются доклады и по творчеству Марины Цветаевой.

– Тем не менее, как считает Остапенко, системных и целостных литературоведческих исследований крымского периода творчества Марины Цветаевой нет, хотя в целом и поэзия, и проза в разных ракурсах изучена, написано огромное количество диссертационных работ.

И всё же крымчане не забывают о выдающейся поэтессе. Накануне печальной даты её гибели в Феодосийском музее Марины и Анастасии Цветаевых прошёл V Международный поэтический фестиваль "Моя божественная лира – с твоей гитарою – сестра", на котором с программой "В диалоге о счастье!" выступили солисты групп "Утро Моне" (Москва) Константин Мирошник и солистка группы "Анастасия" (Крым) Анастасия Коробова.

Закончим размышления о поэтессе строками, написанными Цветаевой в Крыму. В них – надежда. Пусть она не покидает каждого из нас.

Сердце, пламени капризней,

В этих диких лепестках,

Я найду в своих стихах

Всё, чего не будет в жизни.

Жизнь подобна кораблю:

Чуть испанский замок – мимо!

Всё, что неосуществимо,

Я сама осуществлю.